Семь лет спустя - Страница 30

— Да, раза два.

— А твоя так называемая подруга, к которой он ушел от тебя? — почему-то вдруг охрипнув, продолжал он. — Она бывала на этих дружеских встречах?

Коппер вспомнила, каким грустным был Глин.

— Нет, две недели назад к Элли вернулся муж, и она сочла, что обязана дать ему последний шанс оправдаться. Поэтому они с Глином решили некоторое время не видеться.

— Значит, он свободен… Ты, наверное, жалеешь, что не дождалась его!

Говоря, он кружил ее в танце, голова к голове, счастливый муж напоказ. От фальши этой картины злость обожгла Коппер и развязала язык.

— Но ведь в таком случае я бы точно не поехала по делам в Бирраминду, не так ли?

Слепота Мела раздражала ее. Неужели он ничего не видит? Неужели ничего не понял, когда целовал ее?

Не договорив, она уже жалела о своей вспышке. При упоминании о бизнесе лицо Мела окаменело, и не составляло труда догадаться, что сейчас он думает о своей первой, ныне покойной жене, тоже превыше всего ставившей бизнес.

— Решила напомнить, почему вышла замуж? — язвительно спросил он, и Коппер беспомощно уткнулась лицом в его плечо.

— Нет надобности, — глухо ответила она. Мел и сам никогда не забудет истинных причин их союза. Ей тоже не следует забывать.

И все-таки много позже, когда им наконец удалось сбежать от гостей, Коппер не могла думать ни о чем, кроме предстоящей ночи. Напряжение от ссоры прошло, но его сменило новое, совсем иное напряжение, усиливавшееся по мере того, как приближалась необходимость остаться наедине.

В полном молчании Мел вел машину по пустым ночным улицам, потом по уходящему в горы шоссе, и Коппер охватила такая цепенящая робость, что она предпочла бы любую ссору из-за любых пустяков этому вынимающему душу томлению.

Рядом с ней в темноте сидел Мел, и Коппер, несмотря на все усилия, не могла отвести глаз от его четкого профиля, решительного подбородка и зеленоватого отсвета приборного щитка, играющего на его коже. Всякий раз при взгляде на его рот сердце ее болезненно сжималось, и она, потаенно вздохнув, отводила глаза — для того лишь, чтобы миг спустя поймать себя на созерцании его сильных рук, уверенно держащих руль, или на воспоминании, каково чувствовать эти руки на своем теле. Желание петлей захлестывало горло, и нелегко было отбросить мысли, почему на самом деле она согласилась стать женой Мела.

Они приехали в гостиницу, Коппер, дрожа от возбуждения, не могла вымолвить ни слова. Мел взял все заботы на себя: он попросил у портье ключ, ответил улыбкой на вежливые поздравления, впустил Коппер в номер и запер дверь. Коппер стояла посреди комнаты и ждала.

— Слава Богу, все позади, — вздохнул Мел, падая в кресло и рывком ослабляя галстук.

— Да, — промямлила она. Мел расстегнул воротничок, закрыл глаза, откинул голову на спинку кресла и запустил пальцы в свои волосы. Коппер задышала чаще.

— Вроде все сошло нормально?

— Да, — задохнулась она.

У Мела был усталый вид. Подойти бы к нему, встать за спиной, погладить плечи, нагнуться и покрыть его лицо легчайшими поцелуями, чтобы он улыбнулся и забыл про усталость… Коппер так остро захотелось сделать это, что у нее подкосились ноги, и она рухнула на стул напротив Мела.

Какой-то ком, встав в горле, сдавливал легкие, мешал дышать, заставляя сердце биться с невероятной скоростью и гулом отдаваться в ушах. Коппер решила сосредоточиться на дыхании. Вдох, пауза, медленный выдох. Очень просто, стоит только захотеть.

Мел открыл глаза, и Коппер снова оказалась в безвоздушном пространстве, захваченная врасплох на полувздохе, не способная ни шелохнуться, ни заговорить. Мысли куда-то пропали. Взгляд глубоких карих глаз гипнотизировал ее целую вечность, пока наконец, улучив минутку, Коппер не встала со стула.

— Пожалуй, я приму душ, — пробормотала она и бросилась в ванную.

Дрожа, она стояла под теплым душем. Кругом витали воспоминания, не менее явственные, чем тугие струи воды, но куда более будоражащие нервы. Ей хотелось обвиться вокруг Мела, как семь лет назад, хотелось поцеловать в заветную ямку возле ключицы, ощутить аромат его кожи, услышать биение сердца, провести ладонями по спине и упиться мощью его тела.

Трясущимися руками она потуже завязала пояс купального халата. Из зеркала на нее смотрели лихорадочно горящие зеленые глаза — ее глаза, словно жившие своей собственной жизнью; тело вибрировало, болело, тосковало по Мелу и тому, что было между ними раньше.

«Только попроси…» Слова Мела, давнишние, шутливые, сверлили мозг, мурашками бежали по спине Коппер… И тут вдруг ее охватил спасительный, бодрящий гнев. Негоже ей выпрашивать крохи нежности! Чего Мел от нее ждет, что она должна сказать? «Кстати, Мел, может, наконец, приляжем?»

Коппер тупо смотрела на себя в зеркало. Она не в состоянии выговорить такое… Верно ведь?

Мел от нее своих намерений не скрывал. Он не понимал, почему бы им не получать удовольствие от интимной близости. Он только не желал никаких душевных потрясений, и потому нельзя признаться ему в любви. Но не томиться же ей все три года от безысходной тоски по нему?!

— Ты там случайно не заснула?

Окрик Мела прервал горячечные размышления Коппер перед зеркалом.

— Иду, иду! — откликнулась она и, еще туже затянув пояс, сделала глубокий вдох. Теперь или никогда.

— Я думал, ты решила заночевать в ванной, — не глядя на нее, заметил он.

— Прости, — пискнула Коппер. Все. Нужный момент настал. Всего-то и надо, что пройти через комнату и сесть рядом. Положить руку на теплую голую спину. Сказать: «Мел, обними меня, пожалуйста». Это нетрудно, совсем нетрудно, уговаривала она себя, но ноги не слушались, слова застревали в горле.